История любви леди Элизабет - Страница 158

158

– Благодарю вас, – с чувством сказала Элизабет, с благодарностью крепко сжимая ее руки, и продолжала говорить, как бы сама с собой. – Теперь, когда мы достигли этого понимания, я должна найти способ доказать вам, кто я, кто мы, Роберт и я. В газете, – начала Элизабет, перебирая в уме массу объяснений и ища самое быстрое, самое простое доказательство. – В газете, – неуверенно продолжила она, – говорится… полагают, что маркиз Кенсингтон убил свою жену леди Элизабет Торнтон и ее брата, Роберта Камерона, помните?

Миссис Хоган кивнула.

– Но эти имена очень распространены, – возразила она.

– Нет, не думайте пока, – горячо сказала Элизабет. – Сейчас я найду еще доказательство. Подождите, у меня есть. Пойдемте со мной!

Она почти стащила бедную женщину со стула и повела в крохотную спальню с двумя узкими кроватями, на которых они с Робертом спали. Пока миссис Хоган стояла в дверях и смотрела, Элизабет сунула руку под подушку и, вытащив ридикюль, открыла его.

– Смотрите, сколько у меня с собой денег. Это во много раз больше, чем могут иметь обыкновенные люди, такие, как вы о нас с Робертом думаете.

– Я, право, не знаю.

– Конечно, вы не знаете, – сказала Элизабет, поняв, что теряет доверие миссис Хоган. – Подождите, вот! – Элизабет подбежала к кровати и указала на газету. – Читайте, что здесь говорится о том, как я была одета, когда уехала.

– Мне не надо читать. Там сказано – зеленое с черной отделкой. Или они думают, это могла быть коричневая юбка с кремовым жакетом…

– Или, – торжествующе закончила Элизабет, открывая два саквояжа с одеждой, которую она взяла с собой, – они думают, это мог быть серый дорожный костюм, да?

Миссис Хоган кивнула, и Элизабет вытащила всю одежду из саквояжей и с торжеством вывалила ее на кровать. По лицу женщины было видно, что та верит Элизабет, и что она сумеет убедить мужа также поверить ей.

Повернувшись, Элизабет начала кампанию против встревоженного мистера Хогана.

– Мне нужно тотчас же вернуться в Лондон, и намного быстрее добраться туда по морю.

– На следующей неделе должен быть корабль, корабль, который направляется в…

– Мистер Хоган, я не могу ждать. Суд начался три дня назад. Насколько я знаю, они осудили моего мужа за то, что он убил меня, и собираются его повесить.

– Но, – сердито воскликнул мистер Хоган, – вы же живы!

– Вот именно. Поэтому я должна поехать туда и доказать им это. И не могу ждать, когда корабль придет в порт. Я дам вам все, что попросите, если вы отвезете меня в Тилбери на вашем судне. Дороги оттуда хорошие, и я смогу нанять карету на остальную часть пути.

– Я не знаю, миссис. Я бы хотел помочь, но уловы хороши как раз сейчас, и… – он увидел страшную тревогу на ее лице и беспомощно посмотрел на жену, пожимая плечами. Миссис Хоган поколебалась, а затем кивнула.

– Ты возьмешь ее, Джон.

Сжав женщину в крепком объятии, Элизабет сказала:

– Спасибо вам, вам обоим. Мистер Хоган, сколько вы зарабатываете за неделю при самом лучшем улове?

Он назвал сумму, и Элизабет достала из ридикюля несколько банкнот, сосчитала и вложила ему в руку, крепко сжав их его же пальцами.

– Здесь в пять раз больше названной вами суммы, – сказала она ему. Первый раз за всю свою жизнь Элизабет Камерон Торнтон платила больше, чем это было необходимо. – Мы можем отправиться сегодня вечером?

– Я… я думаю, но не разумно выходить в море ночью.

– Это должно быть сегодня. Я не могу терять ни минуты.

Элизабет прогнала невероятную мысль, что, может быть, уже слишком поздно.

– Что здесь происходит? – раздался удивленный голос Роберта, когда он увидел одежду Элизабет, сваленную на постели. Затем его глаза впились в газету и сузились от гнева.

– Я говорил вам, – начал он, в ярости поворачиваясь к Хоганам.

– Роберт, тебе и мне надо поговорить, – прервала его Элизабет. – Одним.

– Джон, – сказала миссис Хоган, – я думаю, нам следует сходить прогуляться.

И в эту минуту Элизабет впервые поняла: Роберт прятал от нее газету, потому что ему было известно, что в ней напечатано.

Мысль, что он знал и не сказал ей, была почти такой же страшной, как и известие об обвинениях Яна в убийстве.

– Почему? – начала Элизабет с неожиданно вспыхнувшим гневом.

– Что почему? – огрызнулся он.

– Почему ты не сказал мне, что в этой газете?

– Я не хотел расстраивать тебя.

– Ты что? – воскликнула она, затем осознала, что у нее нет времени обсуждать с ним детали. – Мы должны вернуться.

– Вернуться? – с насмешкой повторил он. – Я не вернусь. Пусть его повесят за мое убийство. Надеюсь, повесят ублюдка.

– Ну, его не повесят за мое, – сказала она, заталкивая одежду в саквояж.

– Боюсь, что да, Элизабет.

И эта неожиданная мягкость тона, его полное равнодушие заставили замереть ее сердце, и ужасное неясное подозрение начало зреть у нее в душе.

– Если бы я оставила записку, как хотела, – начала она, – во всем этом не было бы необходимости. Ян мог бы показать записку…

Элизабет замолчала, потрясенная пришедшей ей мыслью: «По показаниям свидетелей, напечатанным в газете, Роберт дважды пытался убить Яна, а не наоборот. И если он солгал здесь, то смог бы… солгал бы и во всем остальном». Старая знакомая боль от предательства стучала у нее в голове, только на этот раз это было предательство Роберта, а не Яна, который никогда не предавал.

– Все это грязная ложь, не правда ли? – сказала она со спокойствием, скрывавшим ее возмущение.

– Он погубил мою жизнь, – прошипел Роберт, с яростью глядя на нее, как будто это она была предательницей. – И не все это ложь. Он велел бросить меня на один из его кораблей, но я сбежал в Сан-Делоре.

158