История любви леди Элизабет - Страница 64

– Может, взглянете и скажете, как вы думаете? – спросил Джейк, уже отпиливая ломти хлеба.

Не имея иного выбора, кроме, как дать свой неграмотный совет или позволить Яну смотреть на нее безжалостно насмешливым взглядом, Элизабет выбрала первое, встала и заглянула через плечо мистера Уайли.

– Ну, как на ваш взгляд?

На ее взгляд, это походило на большие комки яиц, свернувшихся в неаппетитном сале.

– Восхитительно.

Он удовлетворенно хмыкнул и повернулся к сковороде, на этот раз с руками, полными ломтей хлеба, явно намереваясь добавить их в смесь.

– Как вы думаете? – спросил он, держа руки над грудой жарящейся еды. – Положить это?

– Нет, – быстро и решительно ответила Элизабет. – Я определенно думаю, что хлеб следует подавать… ну…

– Отдельно, – растягивая слово с усмешкой, сказал Ян, и когда Элизабет невольно оглянулась на голос, то обнаружила, что он повернулся на стуле, чтобы видеть ее.

– Не совсем отдельно, – вставила Элизабет, чувствуя, что ей следует внести свою лепту, давая еще советы, как приготовить это блюдо, а не показать себя невеждой в кулинарии, какой она и была на самом деле. – Мы можем подать его… с маслом!

– Конечно, мне бы надо было об этом подумать, – сказал Джейк, сконфуженно улыбаясь Элизабет. – Если вы не против, постойте здесь и присмотрите, что тут происходит на сковородке, а я схожу и принесу с ледника масло.

– Ничуть не против, – заверила его Элизабет, полностью отказываясь признаться, что упорный взгляд Яна пронзает ей спину насквозь.

Так как мало чего серьезного могло случиться с содержимым сковороды за несколько минут, Элизабет с сожалением признала, что она не может больше избегать Яна Торнтона – сейчас, когда ей крайне необходимо было сгладить положение настолько, чтобы убедить его позволить ей и Люсинде остаться на назначенную неделю.

С неохотой выпрямившись, она прошла по комнате с притворным безразличием, заложив руки за спину, равнодушно глядя на паутину в углу на потолке, думая, что сказать. И вдохновение пришло. Решение било унизительно, но необходимо, и, если его правильно подать, может показаться, что она любезно оказывает ему услугу. Элизабет остановилась на минутку, чтобы придать лицу выражение, которое, как она надеялась, отражало энтузиазм и сочувствие, затем резко повернулась.

– Мистер Торнтон! – Ее голос, казалось, взорвался в комнате, и в тот же момент удивленный взгляд его янтарных глаз впился в лицо девушки, затем скользнул вниз к лифу, без стеснения рассматривая расцветшую фигуру. Волнуясь, но не теряя решимости, Элизабет неуверенно продолжила: – Кажется, как будто давно никто не жил в этом доме.

– Хвалю вашу острую наблюдательность, мисс Камерон, – с насмешкой лениво сказал Ян, наблюдая, какие чувства сменялись на ее выразительном лице.

Ни за что в жизни он не мог бы понять, что она делает здесь, или почему сегодня утром, кажется, пытается снискать его расположение. Вчера объяснения, которые он дал Джейку, имели смысл; сейчас, глядя на нее, Ян едва мог поверить хотя бы в одно из них. Тут он вспомнил, что Элизабет Камерон всегда лишала его возможности рассуждать разумно.

– Дома в самом деле как-то подвержены грязи, когда никто за ними не смотрит, – заявила она с веселым видом.

– Еще одно, заслуживающее похвалы, наблюдение. У вас определенно острый ум.

– Неужели вы не можете не усложнять! – воскликнула Элизабет.

– Прошу прощения, – сказал он с притворной серьезностью. – Пожалуйста, продолжайте. Вы говорили?

– Да, я думала, что раз уж мы здесь застряли – Люсинда и я, я хочу сказать – у нас много времени, и делать нечего, а этому дому наверняка не помешали бы женские руки.

– Прекрасная мысль! – воскликнул Джейк, вернувшись с поисков масла и бросив на Люсинду взгляд, полный надежды.

Он был вознагражден взглядом, который мог бы испепелить камень.

– Тут нужна армия слуг с совками и в масках на лицах, – возразила решительно дуэнья.

– Вам не придется помогать, Люсинда, – объяснила в ужасе Элизабет. – Я и в мыслях не имела, что вы должны. Но я могла б! Я… – Она резко повернулась, когда Ян Торнтон поднялся и взял ее не слишком-то нежно за локоть.

– Леди Камерон, – сказал он, – я думаю, у нас с вами есть о чем поговорить, и это лучше сказать наедине. Поговорим?

Торнтон указал на открытую дверь и затем практически повлек ее за собой. Выйдя из дома наружу, где светило солнце, провел ее еще на несколько шагов вперед, затем отпустил руку.

– Давайте послушаем, – сказал он.

– Послушаем что? – волнуясь, спросила Элизабет.

– Объяснение – правду, если вы способны говорить правду. Вчера вечером вы наставили на меня пистолет, а сегодня утром страшно озабочены перспективой убрать мой дом. Я хочу знать, почему?

– Ну, – вскричала Элизабет, оправдывая свой поступок с пистолетом, – вы были крайне невыносимы!

– Я и сейчас невыносим, – коротко ответил он, не обращая внимания на поднятые брови Элизабет. – Я не изменился. Это не я неожиданно начал источать доброжелательность сегодня утром.

Элизабет повернула голову в сторону аллеи, мучительно стараясь придумать объяснение, которое бы не раскрыло ему унизительных для нее обстоятельств.

– Оглушительное молчание, леди Камерон, и несколько странное. Насколько я помню, последний раз, когда мы виделись, вы просто не могли сдержать те поучительные знания, которыми старались поделиться со мной.

Элизабет знала, что он имеет в виду ее монолог по истории гиацинтов в оранжерее.

– Я просто не знаю, с чего начать, – призналась она.