История любви леди Элизабет - Страница 166

166

Элизабет ждала, чувствуя себя победительницей, но не потому, что сыграла так убедительно, а потому, что многие лорды имели жен, мысли которых не шли дальше нового платья, бала, мехов, и поэтому она казалась им абсолютно правдивой.

– Больше вопросов нет! – отрывисто сказал Сатерленд, бросив на нее презрительный взгляд.

Петерсон Делхэм медленно поднялся, и, хотя лицо его было из осторожности лишено всякого выражения и даже растерянно, Элизабет скорее почувствовала, чем увидела, что он в душе аплодирует ей.

– Леди Торнтон! – произнес он официальным тоном, – не хотите ли сказать суду что-нибудь еще?

Элизабет поняла, что он хочет, чтобы она еще что-то сказала, но от охватившей ее усталости не могла понять что. Она сказала единственное, что смогла придумать, и, начав говорить, увидела, что адвокат доволен:

– Да, мой лорд, я хочу сказать, как я страшно сожалею, что мы с Бобби причинили всем такое беспокойство. Я ошибалась, поверив ему и уехав, не сказав никому ни слова. И он был неправ, когда все это время так сердился на моего мужа за то, что с его стороны было скорее добротой. – Она почувствовала, что зашла слишком далеко, заговорив слишком разумно, поэтому поспешно добавила: – Если бы Кенсингтон бросил Бобби в тюрьму за то, что тот пытался застрелить его, смею сказать, Бобби не понравилось бы это неприятное место, как и мне. Он, – призналась Элизабет, – очень привередливый человек!

– Леди Торнтон! – сказал лорд-канцлер, когда новые волны смеха почти улеглись. – Можете покинуть свое место.

Злобный тон в голосе лорда-канцлера заставил Элизабет набраться храбрости и посмотреть в его сторону, и тут она почти оступилась, увидев ярость и презрение у него на лице. Остальные лорды могли считать Элизабет безнадежной дурой с куриными мозгами, но лорд-канцлер имел вид человека, который с удовольствием задушил бы ее собственными руками.

У Элизабет дрожали ноги, и она позволила помощнику Петерсона Делхэма проводить ее к выходу, но когда они подошли к дальней стене и он взялся за ручку двери, ведущей в коридор, молодая женщина покачала головой и умоляюще заглянула ему в глаза.

– Пожалуйста, – прошептала она, уже оглядываясь назад и стараясь увидеть, что будет дальше, – разрешите мне остаться здесь в нише. Не заставляйте меня ждать снаружи, мучаясь неизвестностью, – попросила Элизабет, следя за человеком, быстрыми шагами направлявшимся от главного входа в глубине зала к Петерсону Делхэму.

– Хорошо, – нерешительно согласился помощник адвоката, – но не произносите ни звука. Это все скоро кончится, – добавил, успокаивая ее.

– Вы хотите сказать, – прошептала Элизабет, не отрывая взгляда от человека, идущего к Петерсону Делхэму, – что я действовала достаточно хорошо и они сейчас отпустят моего мужа?

– Нет, миледи. Тише. И не беспокойтесь.

В этот момент Элизабет была больше озадачена, чем обеспокоена, потому что впервые, с той минуты, как она увидела мужа, он проявил, казалось, интерес к тому, что происходило. Ян быстро взглянул на человека, говорящего с Петерсоном Делхэмом, и на долю секунды, как ей показалось, на его бесстрастном лице мелькнула мрачная усмешка. Пройдя за помощником в нишу, Элизабет встала рядом с герцогиней, не замечая мрачного неодобрительного взгляда, которым эта дама посмотрела на нее.

– Что происходит? – спросила она помощника, когда тот не поспешил вернуться на свое место.

– Он собирается закончить это! – сказал, улыбаясь, молодой человек.

– Мой лорд-канцлер! – Петерсон Делхэм возвысил голос и быстро кивнул человеку, только что говорившему с ним. – С позволения суда – снисхождения, мог бы я сказать, хотел бы представить еще одного свидетеля, который, как мы думаем, даст неопровержимое доказательство того, что никакого вреда не было нанесено Роберту Камерону, прямого или косвенного, в результате его пребывания на борту корабля «Арианна». Если суд примет это доказательство, то я уверен, что все дело можно решить очень быстро.

– Я не чувствую такой уверенности, – отрезал лорд Сатерленд.

Даже отсюда Элизабет было видно, каким жестким стал профиль лорда-канцлера, когда он повернулся к обвинителю.

– Будем надеяться на лучшее, – сказал лорд-канцлер прокурору. – Этот суд уже перешел все границы приличия и хорошего вкуса, и в этом немалую роль сыграли, мой лорд, вы. – Взглянув на Петерсона Делхэма, он раздраженно сказал: – Приступайте!

– Благодарю вас, мой лорд-канцлер. Мы вызываем на свидетельское место капитана Джорджа Грэнтома.

У Элизабет перехватило дыхание от мысли: то, что сейчас произойдет, создано ее воображением. Открылась боковая дверь, и высокий мускулистый человек двинулся по проходу. За ним виднелась группа крепких, загорелых, обветренных людей, ожидавших, когда их позовут. Она видела достаточно рыбаков в Хелмшиде, чтобы узнать в этих молодых людях моряков. Человек по имени капитан Грэнтом занял место свидетеля, и в ту же минуту, когда он начал отвечать на вопросы Петерсона Делхэма, Элизабет поняла, что снятие обвинения в «смерти» Роберта было решено заранее, еще до того, как она вошла в зал. Капитан Грэнтом рассказал о хорошем обращении с мистером Камероном на борту «Арианны» и о том, что Роберт убежал, когда корабль сделал непредусмотренную остановку для ремонта. Капитан подтвердил – вся команда также готова дать показания.

Тут Элизабет поняла, что весь ужас, который она испытывала в дороге, все ее страхи во время дачи показаний в действительности оказались беспочвенными. Если Ян мог доказать, что Роберт не пострадал от его рук, то исчезновение его жены не вызывало мрачных подозрений.

166